Гендиректор Центра психиатрии и наркологии им. Сербского Зураб Кекелидзе заявил, что психическими аномалиями развития страдают 70–80% школьников. Кроме того, у 30% школьников отмечается социальная дезадаптация.
О проявлениях агрессии подростками говорят преступления, которые они совершают. На прошлой неделе в Челябинской области 15-лений мальчик набросился с ножом на своих родителей. Мать умерла от множественных ранений, отец находится в реанимации. По данным Следственного комитета, убийца учился в школе на «отлично», а причиной конфликта послужил компьютер — родители пытались ограничить сына в играх.
– В ближайшее время в Государственной Думе состоится заседание, на котором планируется обсудить проблемы подростковой жестокости, потому что такая необходимость остро назрела. Ожидается участие медиков, правоведов, работников правоохранительных органов и других заинтересованных в проблеме лиц. Дело в том, что подростки знают о своих правах слишком много, они понимают, что закон к ним практически не применим, — заявил корреспонденту РП психиатр-криминалист Михаил Виноградов.
«Выбросишь компьютер — зарежу кота»
– Игромания, то есть в данном случае зависимость от компьютерных игр — род психического заболевания, — комментирует РП психиатр Центра помощи подросткам Сергей Головин. — Можно поставить ее в один ряд с другими зависимостями, такими как наркомания, алкоголизм, табококурение. Особенно опасны ролевые игры, потому что человек может войти в роль буквально. Добавим сюда многочасовое сидение в одной позе, яркие картинки, звуки, азарт — человек буквально зомбируется, нервная система перевозбуждается и работает на пределе. Невротизация у современных подростков приобретает просто огромные масштабы. В обычной жизни подросток может быть прыщавым лузером, а в игре — предводителем клана, авторитетом в своей среде. Там его мир, его, как ему кажется, настоящая жизнь. Я приведу такой пример. Представьте, что вы непобедимый воин, вам кричат «виват», вы ведете в бой свое войско и близки к цели, как никогда. Азарт, опьянение! А тут вас резко выдергивают в серый и скучный мир, в котором вы никто. Дело в том, что переживания, связанные с виртуальным героем, воспринимаются, как свои собственные.
Психологи отмечают, что когда не остается сил бороться с чем-то или кем-то, единственная возможность — отвернуться от реальности. Так подсаживаются на наркотики или алкоголь. Уход в виртуальную реальность имеет те же корни — в игре можно чувствовать себя сильным и геройствовать, в случае неудач просто «сохраниться и переиграть».
«Трагедия в Миассе обнажила проблему игрозависимости детей и заставляет нас говорить о необходимости введения уроков медиабезопасности», — написал в своем твиттере детский омбудсмен Павел Астахов.
– Мой сын — самый настоящий игроман, ему 14 лет, — рассказывает РП мать семиклассника. — Моя жизнь рушится. У нас полная семья, я не работаю, сын — единственный ребенок в семье, а муж хорошо зарабатывает. Два года назад муж решил уйти из семьи, мы пережили сложный период. Я, чего скрывать, находилась в депрессии и именно тогда упустила своего ребенка. Когда ситуация в семье наладилась, было уже поздно. Сына невозможно оторвать от игры. В последний раз, когда я, разозлившись, отключила компьютер, сын в буквальном смысле набросился на меня с кулаками. Его остановил бывший муж, к счастью, находившийся дома. Я поняла, что боюсь своего сына. Когда я сказала, что выброшу компьютер и планшет, он объявил, что тогда зарежет нашего кота. С этим котом он много лет спал на одной подушке, а теперь говорит такое…
Родители, учителя и медики отмечают, что дети, чрезмерно много играющие в компьютерные игры, все больше отстраняются от реальной жизни, перестают участвовать в делах семьи, отказываются делать уроки и даже посещать школу. Случаев, когда в мотивах подростковых преступлений замешаны игры, становится все больше.
Чтобы увлечение компьютерными играми не превратилась в зависимость, нужно участие со стороны родителей, убежден Максим Кулаков, редактор портала Stopgame.ru:
– Оказывают ли игры влияние? Само собой. Точно такое же, как вечерние новости, драки в школьных коридорах, «Игра Престолов» и курящий в подъезде сосед. Даже в школьной программе тоже можно найти «шок-контент», если выдрать его из контекста. У нас соблюдаются возрастные ограничения на продажу игр для взрослой аудитории, в конце концов. Но ведь проблема не в законах и не в жестоких играх, а в окружении и непосредственно в родителях, которым не интересно вникать. Родители почему-то думают, что уследить, оградить и ограничить должен кто-то другой — государство, продавцы, сами разработчики, да кто угодно, но не они сами. И когда внезапно настигают трагические последствия безучастного воспитания — виноват опять кто-то другой. Также хотелось бы отметить, что насильственные преступления на «игровой» почве совершают менее 1% геймеров как в общей массе (относительно всей индустрии), так и в случае с выборкой — то есть даже если изолировать аудиторию конкретной «опасной» игры.